Array ( [0] => 2829 [1] => 2836 [2] => 2850 [3] => 2860 [4] => 2871 [5] => 2883 [6] => 2890 [7] => 2898 [8] => 2921 ) 1
0
Загрузить еще

Начальник донецкого теруправления Госгорпромнадзора Константин Дорофеев: "За нарушение правил охраны труда нужно наказывать собственника предприятия"

Начальник донецкого теруправления Госгорпромнадзора Константин Дорофеев:
Фото: Фото БУНОВСКОГО Константина

 Роман: - Добрый день! Константин Васильевич, могли бы Вы обозначить главные проблемные позиции в промышленности региона. Естественно, с точки зрения возглавляемого Вами ведомства.

- Донецкая область считается самым насыщенным регионом в Украине, где производится порядка 20-25% национального валового продукта. И в связи с тем, что здесь большая концентрация разноплановых предприятий – и угольные шахты, и металлургические предприятия, предприятия коксохимической промышленности, строится и система надзора и отношение к работе этих предприятий. Сейчас в общей сложности на всех этих предприятиях у нас работает 1 миллион 160 тысяч трудящихся. Это около 30 отраслей народного хозяйства или 18 отраслей надзора, которые мы имеем. На первую позицию мы ставим, конечно, предприятия угольной промышленности. Она считается наиболее травмоопасной промышленностью. Поэтому основной упор в надзоре у нас делается на угольную промышленность. И, соответственно, в структуре теруправления у нас есть горный округ, который после сокращения насчитывает 220  человек. Кроме того, в структуре теруправления работают отраслевые инспекции: металлургическая инспекция (у нас их 2 – одна в Мариуполе, другая – в Донецке), инспекция котлонадзора, газовая инспекция и другие. Несмотря на то, что наш край промышленный, у нас есть раздел по сельскому хозяйству, социально-культурной сфере. Достаточно сказать, что только в социально-культурной сфере и в сельском хозяйстве у нас насчитывается порядка 64 тысяч объектов. А контролирует их группа людей в составе 10 человек. Если брать технические проблемы, то основная, которая касается всех травмоопасных отраслей или предприятий повышенной опасности – это износ основных средств. Износ основных средств, как в угольной промышленности, так и в металлургической у нас достигает 60-70%. Второй наиболее важный вопрос – человеческий фактор. Это отсутствие квалифицированных кадров. Резко увеличился отток кадров из угольной промышленности. Сейчас трудно подобрать специалиста, начиная от горного мастера до директора. Это проблема для руководителя  любого ранга. И даже такие корифеи угольной промышленности как Ефим Леонидович Звягильский, Юрий Иванович Баранов говорят об этом открыто, на всех уровнях. Профессионализм на угольных шахтах упал приблизительно на 50% по сравнению с тем, что было у нас во времена Советского Союза. Такая же ситуация наблюдается и в металлургии, и в химии. Это слабая подготовка кадров. Мы полностью перестали воспитывать трудовые резервы. Мы утратили профессионально-технические училища. То, что у нас остались учебно-курсовые комбинаты, это единственное место, где готовят кадры. Не особенно идет молодежь в технические ВУЗы. Там ощущается острая нехватка студентов. И даже те студенты, которые заканчивают эти ВУЗы, редко приходят на производство. Они "растворяются" в других сферах народного хозяйства, а не приходят туда, где их ждут. Я считаю, что это две наиболее проблемные позиции, которые существуют у нас в области.

 

Людмила Александровна: - Константин Васильевич! Есть ли какая-то статистика об аварийности на госшахтах и на частных предприятиях? Где дела с безопасностью обстоят лучше?

- Статистика травматизма ведется у нас по отраслям надзора. И если брать угольную промышленность, то у нас есть статистика по государственным предприятиям, есть статистика по малым шахтам. Но это цифры специальные, они больше годятся для докладов. А если взять в общем, то травматизм в угольной промышленности, если взять с начала образования нашего государства, то при той добыче, которая была на Украине – 135 миллионов тонн в 1991 году, было травмировано 45 тысячи человек и 301 человек – смертельно. То в сравнении с 1991 годом, в прошлом году добыли мы 75 миллионов тонн в Украине, общий травматизм составил 4800 человек, а смертельный травматизм – 131. Т.е. смертельный травматизм снизился почти в 3 раза, а общий снизился почти в 10 раз.  

Елена: - За годы независимости в нашей стране стали больше внимания уделять проблемам безопасности?

- Нет. Шахты – это предприятия повышенной опасности и на этих предприятиях всегда был высокий уровень промышленной безопасности. При советской власти были более жесткие санкции. Конечно, во многом повлияло то, что во времена забастовок на шахтах был отмен Устав о дисциплине.  Потом было введено такое наказание: за нарушение правил безопасности могли  лишить выслуги лет. После отмены Устава, уровень травматизма возрос.   И когда мы увидели эти цифры, мы взялись за вертикаль управления охраной труда. Министерством была разработана единая система управления охраной труда. Первыми в этом деле были угольщики, потом пошли металлурги. Министерство промполитики тоже разработало единую систему для предприятий. И сейчас мы делаем основной упор на то, чтобы заставить работать эту вертикаль. После выхода Закона "Об основных направлениях надзорной деятельности" нам здорово обрезали наши полномочия. Но с приходом нового руководства в Государственную службу промышленной безопасности и охраны труда, мы немного пошли по другому пути. Если раньше мы работали групповым методом, то сейчас мы закрепили инспекторов за каждым предприятием, за каждой шахтой. Учитывая, что у нас сократили 30% инспекторского состава, конечно, плотность надзора уже не та. Но нас понимают руководители предприятий, мы там немного изменили структуру управления нашим теруправлением.

Фото БУНОВСКОГО Константина

 

"К ВОПРОСАМ ОХРАНЫ ТРУДА ЧАСТНИКИ ОТНОЯТСЯ БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНО"

Александр: - Константин Васильевич, скажите, как Вы относитесь к тому, что Кабинет Министров предложил в 4 раза повысить административные штрафы за нарушение охраны труда? На Ваш взгляд эта мера будет действенна?

- Если сейчас штраф составляет 85 гривен, а максимальный – 140 гривен, и если сравнить заработную плату руководителя даже среднего ранга, то сами понимаете, что это смешно. Если увеличить их в 4 раза – это тоже не выход из положения. Менять нужно систему. Вот, к примеру, где лучше – на государственном предприятии или на частном? Конечно, частники к этим вопросам относятся более серьезно. Они не ждут, когда остановят предприятие, или приостановят какие-то работы., или какие-то санкции применят. Они стараются закрыть эти все вопросы таким образом, чтобы они больше не поднимались. И с ними легче работать, потому что они знают, что каждый час простоя для них оборачивается убытками. Для государственных предприятий – тоже вопрос. Те дотации, которые идут на государственные предприятия, недостаточны для решения вопросов охраны труда, которые им нужно решить. Это касается средств индивидуальной защиты, приборов контроля. Сейчас, после аварии на шахте "Суходольская - Восточная", государство выделило практически 1 миллиард гривен. Будем надеяться, что этот миллиард пойдет по назначению.

Андрей: - Константин Васильевич, у Вас есть какие-то предложения по улучшению охраны труда? Подавали ли Вы свои предложения в правительство?

- Подавали неоднократно мы эти предложения. За эти вопросы должен отвечать собственник. Если мы будем гоняться за теми исполнителями, которые есть, это не решение вопроса. Посмотрите, как подходят к этому делу американцы. Американский инспектор штрафует только за пронос курительных принадлежностей в шахту. Это единственный штраф, который применяется к рабочему, остальные – к хозяину. И штрафы там начинаются от 50 тысяч долларов и доходят до полумиллиона. И даже может наступить уголовная ответственность с заключением под стражу. Я считаю, что если наказывать по вопросам охраны труда, то нужно наказывать именно собственника. На частных предприятиях это дело понимают. Потому что там любой день простоя приносит  убытки. На угольных предприятиях государственной формы собственности вопросы тоже понимают, но понимают их по-своему.

Фото БУНОВСКОГО Константина

 

Виктор: - Интересно услышать ваше мнение. Сейчас на шахтах, которые принадлежат олигархам, решили вернуть старый советский метод премирования за выполнение правил безопасности. Как вы считаете, поощрение рублем поможет в нашей тяжелой ситуации с безопасностью на шахтах? Или это только само PR?

- Когда ликвидировали Устав о дисциплине, который был экономическим рычагом и в случае нарушения правил безопасности или правил поведения на шахте, мы получили такой результат. Экономические меры всегда содействовали нормальным отношениям в вопросах охраны труда, потому что каждый боялся потерять свои деньги и хотя бы как-то старался. Ведь зачастую происходит так, что не просто человек не хочет выполнять правила безопасности, а его не могут обеспечить тем, что ему нужно для того, чтобы выполнять свою работу. А наряд с него требуют. И отсюда идут все конфликты и вопросы, связанные с травматизмом.

"АВАРИЯ НА "СУХОДОЛЬСКОЙ - ВОСТОЧНОЙ" ПРОИЗОШЛА ИЗ-ЗА ОТСУТСВИЯ ЭЛЕМЕНТАРНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ"

Василий Артемьев: - Константин Васильевич, добрый день! Скажите, а почему у нас в стране нет практики закрытия особо опасных шахт. В той же Польше, если на одном предприятии количество погибших достигает определенной цифры, его закрывают. Возможно ли такое у нас? Например, шахты - убийцы "Суходольская - Восточная" и "Засядько" (последнюю, кстати, публично обещал закрыть Ющенко когда был Президентом)

- Я не могу ответить на этот вопрос, потому что эта проблема государственного уровня. На последнем совещании наш Президент поставил задачу угольщикам достичь цифры 100 миллионов тонн в год. Не бывают шахты-убийцы, или шахты, которые другим словом можно назвать. На каждой шахте существует "букет" тех опасностей, которые  есть. Допустим, шахта Засядько работает на глубине 1350 метров, и на ней есть полностью тот "букет", который вообще существует в угольной промышленности. Она, наверно, единственная шахта в мире, где есть все виды опасности. Вопрос не в том. Если выполнять все требования правил безопасности, то не существует шахт-убийц. Существует плохая организация по вопросам охраны труда. Это и "Суходольской – Восточной" касается. Если мы потеряли профессионализм в угольной промышленности, то именно из-за его отсутствия и происходят такие катастрофы. Взять ту же "Суходольскую - Восточную". Что такое, если человек приходит, открывает пускатель на газовой шахте и включает его на открытой крышке пускателя? Образовалась искра, произошел взрыв. Кого здесь обвинить? Шахту-убийцу или кого? Это просто отсутствие элементарной дисциплины.

Лена: - Константин Васильевич, как часто ваша служба проводит проверки на шахте им. Засядько? Столько аварий с огромным количеством жертв... Многие шахтеры утверждают, что на предприятии систематически нарушаются правила безопасности, а руководство заставляет горняков под страхом увольнения спускаться под землю. Правда ли это? Были ли выявлены такие факты? И кто понес ответственность хотя бы за одну аварию? Кто и как был наказан за коллективную гибель горняков на шахтах Скочинского, Засядько?

- По каждой аварии работала правительственная комиссия. Чтобы тем, кто задает такие вопросы было понятно, правительственную комиссию возглавляет, как минимум министр, максимум – премьер-министр. В состав комиссии входят представители Генеральной прокуратуры, СБУ, министерства угольной промышленности – все те лица, которые определены положением об учете и расследовании несчастных случаев на производстве. Каждая авария расследуется, по каждой аварии проведены мероприятия, и по каждой аварии понесли наказание соответствующие лица. Допустим, по шахте Скочинского, когда при внезапном выбросе погибли 13 человек. Было наказано 10 человек, в том числе – технический директор энергетической компании и главный инженер шахты. По всем остальным авариям также – от  8 до 10 человек каждый раз были наказаны. И следует еще сказать, что по каждому факту аварии сразу возбуждается уголовное дело. И это уже дело прокуратуры – до какого логического конца она их доводит. Это я уже не могу сказать – это не моя компетенция. Что касается проверок на Засядько. На других шахтах мы проводим проверки групповым методом. Что это значит? Если объект относится к категории повышенной опасности, как шахта, мы обязаны проверять его один раз в квартал. Один раз в квартал приезжает группа, проверяет и уходит. И в следующем квартале возвращается с проверкой. То на шахте Засядько мы постоянно держим 3 человека. Три инспектора работают на этой шахте постоянно. Вы себе можете представить, когда одновременно в шахту опускаются 1,5-2 тысячи человек, когда одновременно в движении находится 150-200 рабочих мест, и каждое рабочее место, которое находится в движении, при невыполнении каких-то технологических операций опасно, то здесь первое, что должно быть – обученность состава. Это должна быть работа надзора. И инспекторская работа должна больше носить стратегический характер. Мы никогда не гонимся за гайкой, за болтом – где не докрутили, где перекрутили. Инспектор идет на конкретное рабочее место по конкретному маршруту. Почему у нас идет снижение уровня травматизма? Потому что мы начали решать конкретные стратегические задачи. Допустим, если на шахте нужна аппаратура контроля метана - мы требуем, чтобы на шахте была аппаратура контроля метана. Должно быть определенное количество самоспасателей – мы требуем, чтобы такое количество было. Должны проходить дымные штреки – мы требуем, чтобы проходили дымные штреки. Это именно стратегические задачи. Необходимо заставить работать систему.

 

Лена: - В случае выявленных нарушений Ваше ведомство имеет право закрыть предприятие? К примеру, на шахте Засядько были такие случаи?

- Мы останавливаем работу до устранения нарушений. И на Засядько были такие случаи. Засядько ничем не выделяется из основных шахт. Просто это предприятие более опасно, чем другие.

Игорь: - Кроме шахты Засядько, какие шахты в Донбассе наиболее опасны?

- "Красноармейская - Западная",  "Краснолиманская", им. Скочинского, "Южнодонбасская - 3", "Прогресс", "Комсомолец Донбасса", "Шахтерская Глубокая". Таких 12 шахт у нас в области. Всего в области 208 шахт. Я имею в виду те шахты, которые находятся в реструктуризации, шахты государственной формы собственности, сейчас очень много частных шахт появилось. У нас сейчас около 60-70 частных шахт. Из них 12 – наиболее опасны, но и другие опасны не менее.

Николай: - Здравствуйте. Скажите, правда ли, что буквально за день до аварии на шахте им. Бажанова была проверка госгорпромнадзора, и проверяли как раз злополучный копёр? Если да - почему закрыли глаза на "проседания" копра?  Сколько ещё таких аварийных сооружений на шахтах области? К примеру,  на той же шахте им. Калинина, в копре тоже серьёзная вибрация. Собираются ли предприятия их ремонтировать? Или нас ждут новые жертвы?

- Действительно, наш инспектор был на этой шахте за неделю до аварии. Но проверить состояние копра могут только эксперты. А мы проверяем наличие технической документации на копер. Как раз в мае или июне прошлого года институтом имени Федорова была экспертиза. И заключением экспертизы срок эксплуатации копра был продлен до 2013 года. Поэтому, инспектор увидел этот документ, и на этом его полномочия заканчивались. Разумеется, несет ответственность тот человек, который делал эту экспертизу и выдавал заключение. И это отмечено в акте правительственной комиссии.

Николай: - Сколько еще таких сооружений на шахтах Донецкой области?

-  Это один из старых копров. Он был построен где-то в 1957 - 58 годах. Тогда еще не было такого порядка, чтобы проводились проверки качества бетона, качества строительства. Таких копров у нас три – тот, который завалился на шахте им. Бажанова, такой же копер на шахте им. Горького и на "Заперевальной-2". Они однотипные. Но ни один из этих копров не работает. На "Заперевальной" демонтирована вся "начинка" копра и стоят только насосы для откачки воды. На шахте им. Горького подъемная машина также не работает. Мы сделали предварительный осмотр этих копров. И в первую очередь на них будут составлены экспертизы. Мы сейчас привлекаем ПромстройНИИпроект. Кроме института Федорова еще и этот институт будет заниматься экспертизами. Мы стараемся, чтобы была не одна организация. Институт имени Федорова был практически монополистом. И чтобы повысить качество проверок, мы привлекаем других специалистов – это академия строительства и архитектуры, ПромстройНИИпроект и институт имени Федорова. Работают три группы. В них собраны специалисты с этих институтов, и они планово обследуют копры. Всего у нас 48 башенных копров по Донецкой области. В настоящее время эти комиссии обследовали 32 копра. Кроме этого, мы своими силами обследовали металлические копры. У нас 155 металлических копров. Мы приостанавливали работу части копров из-за отсутствия документации. Сейчас мы дали сроки на восстановление документации. Но по предварительным оценкам будем надеяться, что такой катастрофы больше не произойдет. Что касается шахты Калинина, то там копер проверили. Его состояние удовлетворительное. То, что там чувствуется вибрация… Вибрация на любой машине чувствуется, если машина разбалансирована, если машина старая. И когда работает подъемная машина, вибрация немного чувствуется.

Слава: - Есть какие-то законодательные нормы, устанавливающие сроки проверки копров?

- Есть, конечно. Это заложено проектом и паспортом на копер. Заложено время, после этого времени проводится экспертная оценка и экспертиза продлевает срок эксплуатации копра.

Фото БУНОВСКОГО Константина

Григоришин Н.В.:- Константин Васильевич! Скажите, как часто ваши сотрудники попадаются на фактах коррупции, когда подписывают документы, даже не проверяя техбезопасность на шахтах? Сколько из них попались в этом году? И какое наказание понесли?

- У нас существует закон о коррупции. И всех своих сотрудников я ознакомил с ним под роспись. Тут уже не наказание наступает, а уголовная ответственность. В этом году у нас не было таких фактов. А в прошлом – были в энергетике. Два инспектора, которые приняли экзамены по 300 гривен каждый. Они были привлечены к уголовной ответственности.  

Анна: - После аварий на шахтах, какие ЧП стоят в нашем регионе на втором, третьем местах?

- Если брать проблемные вопросы – это состояние лифтового хозяйства. В Донецкой области работает 11600 лифтов. 46% из них практически изношены. В том же Селидово эти лифты не эксплуатируются много лет. У нас была программа по модернизации лифтового хозяйства. Но, к сожалению, из-за отсутствия финансирования эта программа по городу Донецку не была выполнена до конца. Но, во всяком случае, подвижки были сделаны. Проблемный вопрос – это копанки. А из-за этих копанок выплывают другие проблемы. Потому что когда идет несанкционированная добыча угля, производятся подработки железнодорожных путей, магистральных газопроводов. У нас была авария в январе этого года, когда копанками подработали магистральный трубопровод, который снабжает пол-области газом. Лопнул магистральный трубопровод. Проблем очень много.

Дмитрий:  - Волнует такой вопрос - в курортных посёлках - Мелекино, Урзуфе, Седово до сих пор работают так называемые луна-парки - почему вы не применяете санкции к таким паркам - мало было ЧП в Луганске и Харькове?! по идее такие парки нужно зарывать, на тех хлипких и скрипучих аттракционах страшно просто присесть, не то, что кататься, тем не менее, они проработали целое лето.

- По аттракционам мы начали работу еще в мае. Совместно с обладминистрацией, прокуратурой мы обследовали аттракционы. Они у нас делятся на  2 группы: аттракционы повышенной опасности и прочие, типа надувных. Так или иначе, на аттракционы повышенной опасности, которые скрипучие и тягучие, имеется техническая документация – техническое освидетельствование, имеются осмотры. И юридически мы не имеем права их закрывать. Мы выявляем, какие нарушения есть кроме этого. Но если есть разрешительная документация, то юридически мы не имеем права их запретить. Лето еще не закончилось, но, слава Богу, у нас не было инцидентов на аттракционах. Мы практически исключили передвижные аттракционы. Работают только стационарные на специальных площадках. Так что несчастных случаев у нас не было.