Array ( [0] => 2829 [1] => 2836 [2] => 2850 [3] => 2860 [4] => 2871 [5] => 2883 [6] => 2890 [7] => 2898 [8] => 2921 ) 1
0
Загрузить еще

Первый в СССР подводный дом построили в Донецке

Первый в СССР подводный дом построили в Донецке
Фото: Фото БУНОВСКИЙ Константин

Событие, произошедшее в августе 1966-го на крымском мысе Тарханкут уникально не только своим вкладом в науку, но и тем, как этот вклад был сделан. Молодые ученые, инженеры, врачи, геологи, шахтеры, да и просто энтузиасты из Донбасса без всякой поддержки «сверху» и, как сейчас модно говорить, финансовых вливаний, смогли сделать то, на что не решались в то время даже маститые ученые. Они построили и установили на морском дне первый в СССР подводный дом, в стальных стенах которого могли жить и работать люди.  В День водолаза, который отмечают 5 мая, Георгий Тунин, изготовившим когда-то эту конструкцию во дворе своего института, побывал в пресс-центре «Комсомольской правды».

Игорь: - Я знаю, чем прославились донецкие подводники, они построили в Крыму первый советский подводный дом. Георгий Александрович, как вы думаете, возможно ли сейчас осуществить подобный проект? Может, есть какие-то задумки?

- Всему свой час. В то время, когда мы поставили этот подводный дом, это было совершенно неожиданно и случайно для нас. Мы не знали, что мы это делаем первые. Мы не знали многого в мире. Не знали, кто поставил первый подводный дом. Слышали – Кусто. Об американцах мы не слышали. А уже был 1966 год. Все началось в 1962. И тот дом, который мы сконструировали, изготовили, поставили, запустили туда акванавтов – это было явление игрушечное. Поэтому, повторить сегодня – раз плюнуть. Это тогда было проблематично. Мы работали в институте горной механики и технической кибернетики имени Федорова.  В этом институте были подводники – инженеры, они занимались наукой. У них были друзья-медики, которые вместе с ними ездили в отпуск. Чаще всего это было в августе. Они занимались подводным спортом. У них были аппараты, они погружались.  В какой-то момент им стало скучно – новизна погружений с аквалангом притупилась, а подводный мир перестал удивлять своим разнообразием. Хотелось большего. Смелая идея появилась во многом спонтанно, она витала в воздухе и напрашивалась сама собой. На клубных встречах спорили о дальнейших планах, и в начале 1966-го, решили заняться изучением длительного пребывания человека под водой. Мы поехали на Тарханкут. А на следующий год стали думать, что мы будем делать. Решили снять фильм. Сняли фильм игровой. На 24 дня он всех объединил. Но надо было придумать, что мы будем делать на следующий год.  Я предложил Александру Хаесу (он хирург Донецкого областного тубдиспансера и  был руководителем подводного клуба «Ихтиандр») построить подводный дом. В январе решили, а в августе первый акванавт уже поселился на глубине. Готовились по вечерам, в выходные, свободного времени на что-либо другое практически не оставалось. Проектировать было просто. Что там проектировать? Это всего-навсего емкость из стали трехмиллиметровой толщины. Согнули ее так, что получилась сфера вверху, вертикальные стенки, горизонтальный пол и вход снизу. И не надо было думать, потому что все было понятно – перевернутый стакан, и чтобы воды внутри не было надо вход опустить вниз. И загрузить по кубическим метрам грузом. Что мы и сделали. Грузом служили строительные бетонные  блоки каждый весом 1,5 тонны. Этот дом можно было сделать за 2 дня. А мы его делали полгода. Потому, что мы же еще и работали.  

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Начинали буквально с нуля. К примеру, компрессор, наполняющий баллоны водолазов сжатым воздухом, нашли в клубе подводников аэропорта. После списания он несколько лет простоял под открытым небом и находился в практически безнадежном состоянии. Бывшие хозяева с ним расстались легко, радуясь, что кто-то забрал никому не нужный хлам. Убив кучу времени, ребята все-таки смогли его восстановить, чему и сами немало удивлялись. Правда, потом пришлось отбиваться от руководителей районного отделения ДОСААФ, прознавших о чудесном воскрешении ржавой железяки, и пожелавших ее вернуть. Сложную аппаратуру, к примеру, на время экспедиции заимствовали в своих родных институтах и больницах.

Фото из архива Георгия ТУНИНА

Вот так собирали с мира по нитке, тщательно продумывая каждую деталь. Дом, лодки, компрессоры, электростанции, кабели и шланги, медицинское оборудование и сотни других мелких предметов в двух железнодорожных вагонах отправили в Евпаторию, а оттуда – на пустынный берег Тарханкута. Платформа до Евпатории стоила тогда 60 рублей. Следом из Донецка вылетели инженеры, техники, врачи, летчики, студенты, чтобы провести лето в практически круглосуточной работе, без элементарных удобств, без оплаты, сбросившись на проживание по 85 рублей с человека. Проблема была – поставить дом. Мы его испытали. Легко ставится. Следующий вопрос – как мы его будем обслуживать?  Надо иметь электростанцию и приборы под это электричество. У нас все приборы рассчитаны на 220 Вольт. Была вероятность потерять человека или кому-то пострадать под водой. Но нам везло. Пять лет мы работали и ни один человек не погиб. Как поставить лагерь, чтобы и отдыхающим было удобно. Вот все эти работы и определяют – могут ли сейчас люди сделать подводный дом? Могут. Могут ли отвезти? Наверно, могут. Могут ли поставить? Уже подумать надо – весь берег кем-то куплен, а нужны места с определенной глубиной. И чтобы это было близко к берегу, чтобы там были коммуникации, чтобы бензин целые сутки тек по трубочке. Дорого? Да. Когда все это начинаешь прикидывать – сейчас уже кое-что не так просто. Тогда было проще.

Павел: - А почему вы выбрали Тарханкут в качестве мест для размещения лагеря?

- Тарханкут выбрали из-за уединенности места, там только степь, скалы и море. Подводникам надоели людные пляжи, на которых отдыхали раньше. Конечно, все необходимое приходилось привозить с собой, в магазине многого не купишь, но с транспортом тогда было легче – на трассу вышел, «трёшку» показал, и за тобой уже очередь из грузовиков. В центре лагеря мы натянули купол парашюта, создав единственную тень на несколько десятков километров вокруг. От Парашютной площади шли две параллельные палаточные улицы – Холостяцкая и Семейная. Кстати, переходы из первой во вторую случались довольно часто, молодежь увлекалась не только научными открытиями. На Компрессорном проспекте работали технари, а на Эскулаповых выселках – медики. Прелести необычного отдыха выдержали далеко не все. Много дней подряд приходилось выполнять самую разную работу – сегодня ты повар, завтра портной или грузчик, а послезавтра ремонтируешь лодки, моторы, или прокладываешь кабель. Прошла половина отпуска. Дом еще не установлен. В лагере все больше недовольных. Далеко не каждый представлял, что это будет за отпуск… - записал тогда в своем дневнике участник экспедиции Юрий Киклевич. Во время спуска большой лодки на воду, один из ребят ломает ногу. Его немедленно отвезли в больницу, откуда он возвратился с загипсованной конечностью и надписью на подошве «Ихтиандр-66». К счастью, это была единственная серьезная травма за несколько лет экспериментов с подводными домами. В качестве балласта решили использовать 5 полуторатонных бетонных блоков. Четыре из них сразу прикрепили к дому, чтобы притопленную конструкцию можно было буксировать по воде. Перед этим пятый блок, привязав его ко дну лодки, опустили на дно, а затем тросами подтянуи к нему «Ихтиандр-66» и закрепили.  Работа шла медленно и тяжело. После того, как дом оказался на воде, начался шторм, бетонные блоки сорвало и разбросало по всей бухте. Трехдневный ливень как будто проверял людей на прочность: вещи в некоторых палатках буквально плавали, газ в баллонах закончился, возникли перебои с питанием – готовить приходилось в кастрюлях, нагревая их с помощью паяльных ламп. Как только ливень закончился, большая часть покинула лагерь, но оставшиеся смогли поднять со дна бухты балласт и продолжили работу. Собрав последние силы, мы все же смогли отбуксировать стальной дом к месту погружения, хотя из-за отказавшего лодочного мотора, 2 часа тянули его на веслах. 23 августа белоснежный «Ихтиандр-66» наконец оказался на 11-метровой глубине, и превратился в обитаемую подводную базу.

Фото из архива Георгия ТУНИНА

Алексей: - Кто из участников экспедиции стал первым обитателем подводного дома? 

- Первым акванавтом стал Александр Хаес, который сутки прожил в подводном доме в гордом одиночестве.  Мы отправились к дому вместе, я еще раз проверил освещение, связь, подачу воздуха, и оставил его внизу. Внутри находились две койки, одна над другой, небольшой столик с телефоном, журнал, личные вещи, возле выхода акваланги, а в тамбуре так называемая «жидкая дверь» - вода плескалась чуть ниже уровня пола. В иллюминатор хорошо просматривалась отвесная скала и колеблемые прибоем водоросли. Дом покачивался на якоре всю ночь, - записал в бортовом журнале Хаес. – Несколько раз с ужасом просыпался, ощущал потерю пространственного положения тела, мне казалось, что вот-вот лопнут тросы, придется стремглав бросаться к выходу… Через сутки в доме поселился москвич Дмитрий Галактионов. Так было задумано изначально – первыми будут дончанин и москвич, чтобы подчеркнуть общесоюзную значимость события. В тот же день ТАСС сообщило на весь мир о первых акванавтах СССР. Всего 6 дней прожили в «Ихтиандре-66» люди, сменяя друг друга. Продолжать эксперимент дольше не было никакой возможности – погода испортилась, да и отпуска у большинства подошли к концу.

Павел: - Почему сейчас эксперименты с подводным домом не проводятся? 

- К 1970-му году стало ясно, что программа с подводными домами себя исчерпала, к тому же за разработку некоторых идей браться нам запрещали. Ребята стали обзаводиться семьями и уже не могли месяцами напролет торчать на площадке, где готовилась очередная экспедиция. Как-то все само собой затихло, но сейчас я оглядываюсь назад и понимаю – у меня это было самое важное из того, что я сделал в жизни.

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ВОСПИТАЛА НАС ВСЕХ РОМАНТИКАМИ»

Сергей: - Есть ли у Вас  какие-то новые планы?

- У меня уже никаких планов нет. Потому что тогда мы создали такую организацию - она, по сути дела, была коммунистическая. Советская власть воспитала нас всех романтиками. Сейчас народ не тот. Сейчас каждый думает о себе. А мы без труда все делали сообща и за это никогда ничего не просили. 40 лет я не говорил о том, что в создании подводного дома от начала до конца 99% моего участия.  Я говорил – «мы». А потом нашлись люди, которые присвоили Хаесу, как будто это он. А медики как будто сварили подводный дом и поставили. А мы, техники, оказались сбоку. Меня, конечно, это задело. И я написал записки, где подробно все рассказал. Написал чистейшую правду. Я помню всех.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Павел: - Расскажите, пожалуйста, о том, что вам тогда удалось открыть, впервые исследовать?

- То, что мы увидели, нас увлекло. И мы увидели народнохозяйственные проблемы под водой. Они нас увлекли больше. Бурение под водой. Мы сделали буровую установку. В мире такие буровые установки были. А у нас нет. Мы ее создали. А потом к нам из Прибалтики приехали специалисты, которые занимались морским бурением, и позаимствовали чертежи. А мы ее испытали в Геленджике с подводным домом «Черномор». Когда «Черномор» был спущен на воду, у них по сути дела народнохозяйственной программы не было никакой. А у нас сразу появилась программа. У нас была группа медиков и группа техников. Техники занимались «железом», а медики своими исследованиями. Они уже были нацелены на первый подводный дом и привезли с собой огромную массу приборов – кардиографы, дыхательные аппарат и другие. Медики были заинтересованы в научных работах. Конечно, из приборов им дали всякий хлам. В рабочем состоянии приборов не было. Им сказали, что техники все отремонтируют. И они целую машину привезли этих приборов. Эта гора лежала возле палаток, и я их «курочил» и делал из трех – один. Испытуемых под водой обследовали по космическим тестам. Мы связались с медициной, связанной с космосом, вообще с космонавтикой. И мы увидели, что по их методикам надо акванавтов выбирать. За рубежом они называются океанавты, а мы применили слово акванавты. «Правда» подхватила, всем понравилось, и сейчас у нас они так и называются акванавты.

Павел: - Кроме того, что Вы устанавливали подводный дом, Вы в нем жили?

- Я все дома ставил, и всех отводил туда. А сам был во втором доме, во второй пятерке. А в третьем доме был командиром Советов. Но после третьих суток разгулялась непогода. И нам надо было прекращать, чтобы с людьми ничего не произошло. У нас не было опыта работы в непогоду, когда волна раскачает дом в 3-4 балла. И мы людей забрали.

Фото из архива Георгия ТУНИНА

Роман: - А как Вы начали работать с космической программой?

- Нам подсказали, что все, что мы делаем, интересует специалистов по космосу. Например, наша гидроневесомость и их космическая невесомость. Мы потом сделали для них полигон в Кацивели. И это было намного дешевле. Космонавты попытались там работать, и перестали. После того, как нам стала понятна программа «Подводные дома» мы стали разрабатывать систему жизнеобеспечения. Нам уже с подводными домами делать было нечего: мы поставили первый, второй, третий. И пришли к выводу, что никаких поселков, и большого количества подводных домов мы ставить не будем – это не нужно. У нас пошли программы медиков, психологов – совершенно другого плана программы. А по железкам – эта программа техникам уже ничего не давала. Кроме того, что в 1968 году был снят фильм. Мы пришли к выводу, что работать в подводном доме для народного хозяйства удобно. Мы испытывали гидрокостюмы.

Фото из архива Георгия ТУНИНА

 

Всесоюзная организация подводного спорта оценила проведенный эксперимент и наградила Донецкий клуб «Ихтиандр» грамотой. Смелым экспериментом заинтересовались не только журналисты, но и военные, крупные ученые, сотрудники конструкторских бюро, работавших на космос. Встречи и конференции проходили одна за другой, могущественные ведомства обещали поддержку, лучшие умы страны давали советы и помогали составить планы на будущее. Различные работы продолжались вплоть до 1970 года. За это время акванавты провели множество медицинских исследований, разработали сложную автономную систему жизнеобеспечения «Чибис», испытали подводную буровую установку и даже проверили на себе еду в тюбиках, созданную для длительных космических полетов. Опыт, накопленный ихтиандровцами, очень пригодился акванавтам подводных домов серии «Черномор» и «Спрут», установленных через 2 года институтом океанологии АН СССР недалеко от Геленджика. О самоотверженности и недюжинных способностях энтузиастов, сейчас напоминает только камень с надписью недалеко от того места, где на морском дне все еще лежат останки первого в СССР подводного дома.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Справка «КП»

«Ихтиандр-66» был изготовлен из листовой стали толщиной 3 миллиметра и представлял из себя помещение объемом 6 кубических метров с тамбуром, где находился вход. Естественное освещение обеспечивали четыре иллюминатора из оргстекла, диаметром 200 миллиметров. Стальная конструкция удерживалась на дне тросами, прикрепленными к балласту из 5 бетонных блоков, общим весом 7,5 тонн. Давление внутри было в 2 раза больше атмосферного и определялось уровнем воды во входном люке. Принудительная вентиляция позволяла акванавтам даже курить и эффективно освобождала помещение от вредных примесей. Санузел ничем не отличался от обычного, а пресную воду акванавтам подавали с поверхности. Кстати, с «Ихтиандром-67» поддерживалась даже телевизионная связь – камеры были установлены на поверхности и в самом подводном доме.