• Главная
• Онлайн-конференции

Фото: Фото БУНОВСКИЙ Константин

4 декабря 2009 года в Донецком региональном центре охраны материнства и детства родилась малышка с массой тела всего в 500 граммов. Невероятными усилиями врачей и родителей, эту дюймовочку удалось спасти. Если бы она родилась вовремя, то в эти дни ей исполнился бы годик. О том, как спасали маленькую Катюшу и как она сейчас развивается рассказали специалисты регионального центра охраны материнства и детства.

«ПО СРАВНЕНИЮ С МИРОВЫМИ ДОСТИЖЕНИЯМИ, МЫ ТОЛЬКО ДЕЛАЕМ ПЕРВЫЕ ШАГИ»

Батман: - Проблема выхаживания маловесных детей очень актуальна. Учитывая, что с 29 марта 2006 года приказом Министерства здравоохранения Украины были мы перешли на мировые стандарты: на регистрацию новорожденных с 500 граммов и сроком гестации  с 22 недель беременности. Мы начали регистрировать и выхаживать такую категорию детей. В настоящее время это является интегральным показателем оказания всей медицинской помощи в государстве, либо в регионе. Сейчас принята государственная  программа репродуктивного здоровья нации. Выделены большие средства для развития перинатальных центров Украины. В настоящее время Донецкий региональный центр охраны материнства и детства является центром третьего уровня, что соответствует мировым стандартам. Есть такие негласные правила: чем меньше масса тела ребенка и сроком гестации, тем больше проблем может быть при рождении. Сразу после рождения учитывается много факторов: глубокая незрелость центральной нервной системы, дыхательной системы, сердечнососудистой системы. Поэтому, для глубоко недоношенных  детей с массой тела менее 1000 граммов, мы пытаемся создать оптимальные условия, приближенные к тем, которые были в организме у матери.  Проблем всегда очень много. По сравнению с мировыми достижениями мы только делаем первые шаги. Но они есть. И сегодня мы хотим рассказать об уникальном случае, который произошел у нас в центре благодаря усилиям всех медицинских работников.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Бессонов: - Нашими коллегами, акушерами-гинекологами, было предпринято очень много усилий для того, чтобы эта мама могла вынашивать ребенка как можно дольше. Потому что все прекрасно понимают: чем меньше срок, тем меньше шансов на благополучный результат. Но, к сожалению, состояние здоровья этой женщины не позволяло ей вынашивать беременность дальше. И в сроке 24-25 недель эту беременность пришлось досрочно прекратить. И вот, к нам в руки попадает кроха с весом 500 граммов и ростом 29 сантиметров. И, как сказал Юрий Анастасович, наша первая задача – смоделировать и создать условия, из которых этот ребенок был вынужденно извлечен. Создать оптимальные климатические условия, постараться компенсировать те дефицитные функции, которые такой маленький организм еще не в состоянии адекватно выполнять: это и дыхательная функция, это и функция усвоения пищи, и функция центральной нервной системы, поддержка сердечнососудистой системы. Это очень сложная и кропотливая работа. Мы давно оказывали помощь такой категории новорожденных, но большей частью, это, к сожалению, заканчивалось печально. И мы поначалу  особых иллюзий не строили.  Делали все, как положено, использовали опыт коллег из Украины и зарубежья. И день ото дня становилось ясно, что наши усилия не проходят даром. Ребенок старается, реагирует на лечение, отвечает нам наши усилия. И к возрасту 3-4 недель стало видно, что есть эффект, малыш перспективный и хочет жить. Это большой кропотливый труд, в котором ежедневно была задействована масса специалистов, ежедневно ребенок осматривался неврологами, ежедневно проводились ультразвуковые исследования. Долгое время девочка не кушала сама. Она получала так называемое внутривенное питание. И это было очень долго. И начинали выкармливать ее буквально по капелькам. Потом потихоньку расширяли объем питания, и она постепенно начала набирать вес. И к возрасту 28 суток мы оценили состояние ребенка таким,  что она могла уже дышать самостоятельно, без поддержки дыхательного аппарата. А все это время она находилась на лечении при поддержке дыхательного аппарата. И потом, в дальнейшем, когда отключили уже от дыхательной поддержки, увидели, что она справляется хорошо и дышит самостоятельно. Надо сказать, что в данном случае колоссальные финансовые вливания были в этот процесс. Потому что день ото дня терапия была очень серьезная. Например, в первые же минуты после рождения, надо обязательно проводить специальную терапию – легкие ребенка незрелые, они не готовы дышать самостоятельно и их нужно раскрыть, нужно ввести вещество, которого недостаточно в легких. У нас этот препарат  есть. Это сурфактант, который активно и эффективно используется во всем мире. Мы смогли компенсировать дыхательную недостаточность. А потом дальнейшая комплексная терапия привела к тому, что ребенок начал подавать признаки того, что он может жить и без такой активной поддержки. И спустя 36 суток от рождения, когда уже не требовалось особенной дыхательной поддержки, мы перевели малыша в отделение неонатального наблюдения и лечения новорожденных с весом в 820 граммов.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Батман: - Сразу после рождения, с первой секунды жизни мы применяли и применяем самые современные мировые вспомогательные репродуктивные технологии. Это заключается и в применении сурфактанта, который мы вводим. У нас есть для этого  необходимое количество данного препарата. И тепловая цепочка, которая проводится. Ведь поддержание температурного баланса у такого ребенка, на фоне высокой влажности, а также поддержки кислородотерапией и поддержки питания – все эти новые технологии мировые мы внедряем. И они у нас работают. С самого момента рождения работают. Это уже мировые технологии, которые применяются при выхаживании маловесных детей. И в дальнейшем, когда ребенок уже дома, мы внедряем программу диспансеризации маловесных детей. И это очень важно. Потому, что когда такие дети попадают на участок домой, иногда они, к сожалению, теряются – остаются без особого внимания врачей.

В ПАЛАТЕ ПОСТОЯННО ЗВУЧАЛА МУЗЫКА МОЦАРТА И ВИВАЛЬДИ

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Стрюковская: - Катя к нам поступила в возрасте 36 суток с массой 800 граммов. И мы продолжили делать то, что  начали в отделении реанимации. Ребенок поступил к нам в реанимационный зал. Мы создали ему точно такие же условия, т.е. имитировали внутриутробную жизнь. Это  была отдельная медсестра, отдельный реанимационный зал, отдельный кювез. И там ребенок у нас выхаживался до 2 месяцев. Проводилась интенсивная терапия: кислородная поддержка. Но ребенок уже дышал сам, мы просто проводили кислородную поддержку лицевой маской. В возрасте 2 месяцев мы поняли, что ребенок уже может находиться с мамой. Хотя на тот момент он весил очень мало – 1200 граммов. Мы перевели его в палату к маме. Мы переводили его в кювезе, с аппаратурой, с отдельным постом медсестры. И мама вместе с медперсоналом справилась. Она все делала: и массажи живота, и меняла памперсы, и пела ему песни колыбельные. Была постоянно музыка: Моцарт и Вивальди. Мама мерила температуру, после инструктажа давала сама препараты. И потом постепенно мы ребенка вывели из кювеза, положили н открытую реанимационную систему. У него уже был больше контакт с мамой. И по мере того, как ребенок рос, мы его переложили в маленькую кроватку, и ребенок научился есть сам. Потом у нас были прогулки по отделению. Мама гуляла по отделению с ребенком, к ним приходил постоянно папа – проведывал. И благодаря титаническим усилиям мамы, папы и медперсонала мы выписали Катю в 3,5 месяца с массой тела в 2500 граммов. Это было 2 месяца тяжелого труда. У нас такая радость была, когда мы их выписывали, хотя мы и не хотели с ними расставаться. Мы понимали, что дома лучше, но мы говорили: побольше бы таких мам. Потому что мама очень много сделала для Кати.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Батман: - В выхаживании данного ребенка играли роль не только неонатологи, наши медсестры интенсивной терапии, но и врачи других смежных специальностей. Это и специалисты-неврологи, кардиологи, окулисты, и специалисты, которые проверяют слух у новорожденных детей, особенно маловесных. Эта методика внедрена недавно. Сейчас мы проверяем слух сразу в родильном доме буквально на десятые сутки. И сразу же мы видим – где группа риска и прогнозируем, если есть какое-то заболевание. Это было коллективное выхаживание. Один или два человека никогда бы не смогли этого сделать.

КАТЯ ЛЕПЕЧЕТ СЛОВА, ХОДИТ С ПОДДЕРЖКОЙ И НЕ БОИТСЯ ЛЮДЕЙ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ

Юля: - Сколько сейчас весит Катя и что она уже умеет?

Стрюковская: - Катя к нам приезжала 3 недели назад. Она весит около 9 килограммов. Она ходит с поддержкой, лепечет слова, пытается сказать «мама» и «папа», не боится людей в белых халатах. Девочка ест взрослую пищу. Она обычный ребенок.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Батман: - Мы будем следить за ее развитием. Нам с профессиональной точки зрения очень интересна дальнейшая судьба этого ребенка. Включительно до 3-4-5 лет. Как он будет расти, развиваться не только физически, но и нервно-психически, умственно. Это очень важно. У нас это только первые плоды. Я думаю, что у нас еще будут примеры. Мы будем сравнивать. У нас это первый такой случай, но я думаю, что он не последний.

Оксана: - Насколько часто рождаются такие маловесные дети? Нужен ли был этот закон?

Батман: - Проблема очень серьезная. Весь мир регистрирует детей с данной весовой категорией. Надо или не надо– мы уже приняли эти стандарты. С 1 января 2007 года были внесены поправки  в официальную статистику по регистрации новорожденных детей. Поэтому у нас уже тоже есть определенный опыт. Если говорить в процентном соотношении, то около 7-8% от всех новорожденных рождается недоношенными. И в Украине в целом, и в Донецкой области, в частности. Это средняя цифра. Конечно, в нашем центре их больше – 10%. В других родильных стационарах эта цифра меньше. Но если брать в  абсолютных цифрах, то в Донецкой области таких детей рождается около 500. Эта цифра очень серьезная. Эти дети требуют самого пристального внимания. Для этого мало наших знаний, нужно современное оборудование, без него ни в одной стране мира невозможно выходить такого ребенка. Кроме того, нужна высокая квалификация медицинского персонала, постоянно действующая программа по повышению квалификации и среднего медперсонала. К большому сожалению, наши медсестры, которые работают сутками, они поучают мизерную зарплату. Конечно же, им очень сложно. И с них требования очень большие.  Нет оборудования, нет квалифицированного персонала, нет расходных материалов для оборудования, технического обеспечения. А дети тяжелые рождаются.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

ОДИН ДЕНЬ ПРЕБЫВАНИЯ В ИНКУБАТОРЕ СТОИТ СВЫШЕ 2 ТЫСЯЧ ГРИВЕН

Аня: - Получают ли центры помощь от государства для выхаживания таких маловесных детей?

Батман: - Да, наше учреждение является самым передовым в Донецкой области в этом плане.  Тот препарат, сурфактант, является дорогостоящим. 1,2 миллилитра стоит около 6 тысяч гривен.  Я думаю, что не каждый может себе позволить. А он нужен сразу, срочно. А не так, что человек пойдет его искать, и принесет тогда, когда найдет. Государственная программа предусматривает помощь в этом плане. У нас в центре есть все необходимое оборудование. Это не просто инкубатор, кювез, в котором лежит маленький ребенок и в нем создается влажность, температура и подается кислород.  Это и шприцевые насосы, это и рентгенслужба, и УЗИ аппараты, и различное другое оборудование и препараты. В настоящее время уделяется, и будет уделяться внимание развитию перинатальных центров. Вышел Указ президента о развитии перинатальной помощи и создании 27 перинатальных центров в Украине – в каждом областном центре страны.

Оксана: - А в Донецке это первый центр?

Батман: - Он не первый, но один из первых.  Мы уже давно работаем. В Украине такой центр работает в Житомире. Но они все разнятся. Есть программа по развитию центров второго уровня. По созданию таких центров в Мариуполе, Горловке. Они будут несколько ниже уровнем, но, тем не менее, будут оказывать квалифицированную  медицинскую помощь. Финансирование государственное. Но мы иногда пользуемся спонсорской помощью. Неравнодушные люди идут нам навстречу и покупают аппараты, расходные материалы, определенные предметы ухода за новорожденными детьми.

Анна:- А сколько этого дорогостоящего лекарства необходимо ребенку, чтобы добиться эффекта?

Батман: - Бывает 1 флакон, бывает и два. В зависимости от его массы тела и тяжести состояния.

 Оксана: - А раньше, до принятия нового закона, вам приходилось выхаживать маловесных детей?

Бессонов: - Безусловно. Мы уже давно занимаемся оказанием интенсивной помощи новорожденным детям и попадались дети из категории меньше 1 килограмма. И до вступления новых критериев регистрации. Но тогда это было сопряжено с неимоверными трудностями. Опять-таки: ребенку нужен срочно сурфактант. Его трудно достать, он очень дорого стоит и далеко не все могут это позволить. Допустим, его смогли купить в течение первых суток. Но время потеряно. От этого страдает качество нашей терапии и естественно, страдает прогноз. Чаще всего, если такие дети выживали, то, конечно, они пополняли число инвалидов. Это очень сложно в такой ситуации обойтись без развития таких патологических процессов, которые в дальнейшем влияют на качество жизни ребенка. Таких положительных результатов, который мы сегодня рассматриваем, немного. По большому счету, и уникальность этого случая в том, что по оценке неврологов, когда Катю привозили 3 недели назад, она по своему развитию, по неврологическому статусу  соответствует своему постконцептуальному возрасту. Она родилась в 24-25 недель и, если считать продолжение этих недель, то ей нет еще и годика. Если бы она родилась в срок, ей бы еще года не было бы. Но она соответствует. Но наша большая победа в том, что этот ребенок пока устраивает нас с точки зрения его качества жизни. Перспективы у такого малыша есть. У нас есть дети, которых мы выхаживаем, родившихся с массой 700-800 граммов. Но кто из них будет здоров, кто из них может порадовать нас достаточным качеством своей жизни. Вы спрашивали – стоит ли принимать такие законы? Не мы их принимаем. Но если взять пример наших российских коллег, они тоже рассматривают ситуацию о введении новых критериев регистрации с 22 недель и 500 граммов. Но они к решению этого вопроса подходят очень взвешенно. Они создали программу подготовки перинатальных центров, оснащения этих центров, подготовки специалистов в достаточном количестве и потом планируют переход на новые критерии регистрации.

Батман: - В четырех округах России уже введена регистрация. Там, где создана перинатальная помощь, перинатальные центры. Они только пробуют и смотрят, что из этого получится. Потому что, действительно, высокий процент летальности и инвалидизации из оставшихся  новорожденных детей. И очень большая нагрузка и психологическая, и материальная падает на родителей на отрезке реабилитации. До трех-пяти лет.

Оксана: - Что нужно для того, чтобы был большой процент успеха? Какие финансовые вливания, оборудование, научные изыскание, опыт западных коллег?

Батман: - Мы работаем над этим вопросом, потому что любое оборудование когда-то приходит в негодность и имеет определенный запас прочности. У нас самые современные аппараты искусственной вентиляции легких, но с каждым годом они тоже устаревают. Они требуют постоянной проверки. Но мы стараемся расширить свои возможности. Наши специалисты постоянно участвуют во всех конференциях,  съездах в Украине. Наши специалисты и средний персонал ездят за рубеж для обучения – в Швецию, Германию, Польшу, США. Сейчас мы реже ездим. Но мы с удовольствием перенимаем опыт и делимся своим.

Юля: - В области есть еще отделения, подобные вашему, такого же уровня?

Стрюковская: - Нет, в области такого нет. Мы единственные с таким оборудованием. Это уже точные данные. Я хочу добавить немного статистики. За три года стены нашего отделения покинули 22 ребенка, родившиеся с массой тела до 1000 граммов. Качество жизни этих детей удовлетворительное. Мы со всеми поддерживаем связь. Я каждого ребенка знаю, их фотографии у меня в телефоне. Конечно, лидирует Катя с массой тела в 500 граммов. У нас есть Надя – 630 граммов, Соня – 720 гр. Они практически здоровы. Мы их любим, не боимся их. И нам иногда легче с такими детьми работать, чем с доношенными детьми. У нас с ними связь постоянно поддерживается.

Батман: - Елена Анатольевна имела в виду, что нет таких отделений в родильных стационарах. Мы создали модель по образцу наших западных коллег. Т.е. пришла к нам в центр женщина, преждевременно родила и отсюда, из центра, она ушла с ребенком. А раньше мы таких детей переводили в другие больницы для выхаживания. У нас не было такого отделения.

ИЗ НЕДОНОШЕННЫХ ДЕТЕЙ ВЫЖИВАЕТ 70%

Елена: - А какой процесс летальности и инвалидизации среди недоношенных детей?

Батман: - Вопрос сложный. Если брать по весовым категориям, менее 1000 граммов, то, конечно, высокий процент пока, к сожалению. Около 70% выживают. А одна треть – не выживает. Из оставшихся в живых… Пока нам еще сложно говорить о каких-то достоверных показателях. У нас еще мало для этого времени. Мы еще не так много выходили таких детей. Но среди оставшихся в живых по мировым данным есть определенный процесс инвалидизации со стороны центральной нервной системы, двигательных нарушений, органов зрения.

Елена: - А расскажите, пожалуйста, о семье Кати?

Стрюковская: - Маме было 35 лет, когда она родила Катю. Это первый ребенок в семье.

Наталья: - Какова наиболее распространенная причина преждевременных родов?

Батман: - Мы проводили исследования в нашем неблагополучном регионе и изучали факторы, которые влияют на беременных женщин и почему случаются преждевременные роды. Это 77 достоверных факторов. Сюда входят и семейный анамнез, и прием лекарственных препаратов, и экология, и низкий физический труд наших женщин. Наши молодые девушки, к сожалению, мало занимаются физическим трудом, спортом. Они чаще имеют вредные привычки. Здесь и наследственность имеет значение. Это все факторы, которые действуют и на плод, и на беременных женщин и отрицательно влияют на адаптацию ребенка.

Елена: - У Кати вообще нет никакой патологии?

Батман: - На данный момент мы имеем в виду. На данный момент – нет. Сейчас мы ее консультируем, она к нам приезжает периодически. Ее смотрят специалисты, проводят определенные анализы. Проводим определенные УЗИ исследования. В помощь тому врачу, который ее сейчас наблюдает.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Елена: - А с какой частотой появляются маловесные дети?

Бессонов: - Это не прогнозируемо. Если учесть, что в наш центр со всей области активно привозят женщин с проблемами, то угадать невозможно. Бывает, что месяц-два – никого нет, а потом за несколько дней заполнить все отделение.

Батман: - Отделению реанимации новорожденных в марте будет 16 лет. Мы открылись первыми в Украине. В родильном доме открыть реанимацию для новорожденных детей – это был нонсенс. В то время, 1994-95 годы, это было, действительно, уникально. Сейчас мы уже работаем 16 лет. У нас есть опыт. Мы хотим создать учебно-методический центр как для врачей области, так и для сестер. Мы готовы делиться опытом, у нас для этого есть все условия и двери открыты для наших медицинских работников.